Проектное финансирование: риски применения в России

Сергей Белов 13 июля 2019 439

В связи с переходом от долевого строительства к проектному финансированию, последнее, буквально не сходит с языков экспертов рынка недвижимости очень долгое время.

Понять, что это за инструмент, и разобраться, что он несёт с собой в целом, помогла беседа издания для финансистов госсектора "Бюджет" с Моисеем Александровичем Фурщиком, который занимает должность управляющего партнёра компании «Финансовый и организационный консалтинг».

— Какую основную особенность проектного финансирования в нынешней ситуации вы бы выделили?

— Риски проектного финансирования и раньше в России считались относительно высокими. А в условиях нынешнего кризиса и санкций они воспринимаются многими финансирующими организациями как вообще неприемлемые. Снижение доходов населения и оборотов розничной торговли создает довольно неопределенную ситуацию со спросом на товары и услуги, сохраняется потенциально высокая волатильность затрат на импортное оборудование, меньшие гарантии успеха дает прошлый опыт проектной команды и так далее. Поэтому снижение рисков — ключевой вопрос для развития проектного финансирования в России. То есть деньги у финансирующих организаций имеются, хорошие проекты тоже найти можно, но выделять средства страшновато. Эта ситуация видна и по классическому кредитованию, но в случае с проектным финансированием она еще более явная. Конечно, очень позитивным фактором стало снижение инфляции. Но одного этого условия мало для существенного роста объемов проектного финансирования.

— Что можно сейчас делать для снижения рисков? Ведь не в силах инициатора проекта повлиять, например, на макроэкономические показатели.

— Если невозможно избежать рисков, то их желательно разделить. Интересным партнером в нынешней ситуации может быть государство. Оно может не только взять на себя часть рисков путем прямого финансового участия в проекте, но оказать психологическое воздействие на банки, снижая в их глазах целый ряд административных, политических, регуляторных и прочих рисков. То есть речь идет не о принуждении государственных банков к увеличению масштабов проектного финансирования, а о применении более цивилизованных механизмов.

— Какие реальные инструменты государственной поддержки имеются для случаев проектного финансирования?

— Прежде всего, стоит отметить постановление Правительства РФ от 11 октября 2014 года № 1044 «Об утверждении Программы поддержки инвестиционных проектов, реализуемых на территории Российской Федерации на основе проектного финансирования». В рамках этого механизма Внешэкономбанк, как агент российского правительства, предоставляет государственные гарантии в объеме до 25 процентов обязательств принципала. Срок предоставляемого кредита может составлять от 3 до 20 лет. При этом размер процентной ставки не должен более чем на 2,5 процента превышать ставку, по которой Центробанк России предоставляет средства уполномоченным банкам на рефинансирование таких кредитов. Отбор инвестиционных проектов осуществляется межведомственной комиссией, образованной при Минэкономразвития России.

— Есть ли еще интересные инструменты, касающиеся тематики проектного финансирования?

— Другие варианты обычно не содержат прямого упоминания проектного финансирования, но могут использоваться для этих целей. Например, Фонд развития моногородов может выделять займы на реализацию инвестиционных проектов под пять процентов годовых в объеме до 40 процентов общей стоимости проекта на сумму от 100 миллионов до миллиарда рублей. Причём это могут быть и не очень простые темы, подходящие под логику проектного финансирования. Кроме того, Фонд развития моногородов может входить в капитал проектных компаний. Его доля в таком случае может достигать 49 процентов, но инициаторы проекта должны взять на себя обязательства по её последующему выкупу. Не менее важен и тот факт, что, заручившись поддержкой подобного государственного партнёра, инициатор инвестиционного проекта гораздо легче сможет получить недостающее финансирование на рыночных условиях.

Интересно, что описанный механизм был практически заморожен до середины 2016 года. До этого момента Фонд развития моногородов концентрировался на субсидировании расходов регионов на создание инфраструктуры, необходимой для запуска инвестиционных проектов. Но к настоящему времени поддержано уже несколько заметных инвестиционных проектов, включая развитие индустриального парка «Мастер» в Набережных Челнах и строительство маслоэкстракционного завода в Кумертау (Башкортостан).

Сходные подходы используют и две другие дочерние структуры Внешэкономбанка — Фонд развития Дальнего Востока и Корпорация развития Северного Кавказа. Их мандат как раз подразумевает финансовое участие в проектах, которые важны для соответствующих регионов, имеют хороший потенциал, но не могут быть запущены на чисто рыночных условиях. По причине, например, относительно высоких рисков, недостатка собственного капитала или залогов у инициаторов, слишком длительного срока окупаемости и так далее. Участие этих институтов развития позволяет нивелировать ключевые проблемы фактически на принципах проектного финансирования.